Иногда дети словно прячутся за невидимой стеной, и родители не сразу понимают, почему.
Они не капризничают и не боятся мира — просто их внутренний двигатель работает тише.
Ребенок может подолгу наблюдать за игрой других, прежде чем решиться присоединиться. Он изучает правила, считывает эмоции, словно проверяя, безопасно ли вливаться в общий поток.
После шумного праздника или похода в гости он становится вялым, просит побыть в одиночестве или зарывается в книгу. Это не лень — так восполняется энергия.
Его утомляют многолюдные места. Яркий свет, громкие звуки, толкотня в торговом центре заставляют нервничать или даже плакать.
Дома, в привычной обстановке, он оживает: рисует, строит замки из конструктора, разыгрывает диалоги с игрушками. Его фантазии удивляют глубиной, а вопросы о мире порой ставят взрослых в тупик.
Новые лица вызывают настороженность. Он не спешит обниматься с бабушкой, которую видел всего раз, или здороваться с соседом. Зато в кругу близких превращается в болтуна, готового обсуждать всё — от динозавров до устройства Вселенной.
Он предпочитает одного друга шумной компании. Игры вдвоем кажутся ему комфортнее: меньше суеты, больше возможности договориться.
Если что-то идет не по плану, он может замкнуться, но не станет устраивать истерику. Проблемы часто решает сам, не прося помощи, даже если это займет больше времени.
Его тетради заполнены рисунками, заметками, схемами. Мысли он доверяет бумаге охотнее, чем словам.
В школе учителя называют его «вдумчивым», а одноклассники — «тихоней». Он не стремится быть в центре внимания, но когда говорит, его слушают.
Родители таких детей иногда беспокоятся: не слишком ли он одинок? Но если присмотреться, одиночество — его выбор.
Он умеет наслаждаться собой, а это редкий дар. Главное — не пытаться переделать его, а помочь сохранить хрупкий баланс между миром внутри и вокруг.
