Бывший гендиректор и главный инженер пытаются возложить всю вину на третьего подсудимого – врача-анестезиолога.
По их словам, Александр Шуров не убедился в исправности аппарата до начала операции, не сообщил об экстренной ситуации во время операции главврачу и покинул пациентку, не убедившись, что с ней все в порядке.
Сам врач-анестезиолог признал свою вину в неисполнении должностных инструкций. Однако он объяснил, что не проверял аппарат, потому что доверял работе инженерно-технической службы. На обвинение, почему он не забил тревогу по поводу сложностей во время операции, он ответил, что врачи решили, что они справились с трудностями сами – видимых признаков осложнений пациентка больше не проявляла. По той же причине он покинул медцентр через два часа – это время, принятое среди врачей и обозначенное в литературе, в течение которого врач-анестезиолог контролирует прооперированного пациента. Дольше врач остается, только если видит какие-то проблемы.
13-й день в должности гендиректора стал роковым
Галина Волжанкина отрицает, что в сложившейся ситуации была ее вина как руководителя.
Она не могла проконтролировать работу оборудования медцентра, так как на протяжении нескольких лет работала в «Экомедсервисе» в должности главврача (технические вопросы находились вне ее компетенции). На должность гендиректора она заступила лишь за 12 дней до трагедии и не успела заняться вопросами оборудования. На неисправность аппарата, к которому подключали Юлию Кубареву, ей никто ранее не указывал.
Положения всех нормативных актов, имеющих отношение к работе медицинского оборудования и регламентирующих работу врачей во время операции, входили в текст должностной инструкции. В инструкции прописано, что врач не может приступать к работе на неисправном оборудовании и покидать пациента после операции до его прихода в сознание. Все врачи центра расписывались в ознакомлении с инструкциями, а поэтому упрекать руководителя в том, что он не ознакомил работников с какими-то правилами, нельзя.
По версии бывшего гендиректора, к беде привели лишь неверные решения врача-анестезиолога.
При этом врача-хирурга Галина Волжанкина не винит. По ее словам, ничем помочь пациентке он не мог – все зависело лишь от Шурова. Она даже пыталась оправдать уход хирурга, который в тот злополучный день значился дежурным врачом, некими устными договоренностями о дежурстве на дому.
Отвечает ли главный инженер за оборудование?
Не согласен с обвинением и главный инженер «Экомедсервиса» Вадим Лихута. Оказалось, что для проведения обслуживание медицинского оборудования он не имел компетенции – окончил сельскохозяйственный институт. Свои обязанности он понимал как обеспечение должной работы вентиляционной, электрической и других инженерных сетей предприятия. При неисправностях медицинского оборудования он обращался за помощью к лицензированным техническим службам. На вопрос, входил ли все-таки в его обязанности контроль за работой медицинского оборудования, он, после долгих объяснений, признал, что входил. А соответственно, обвинение в неисполнении этих обязанностей – справедливыми. Однако он отметил, что эти нарушения не имеют прямой связи - «техническое обслуживание не гарантирует отсутствия неполадок в работе техники».
О неисправностях аппарата, к которому была подключена Юлия Кубарева, никто из врачей главному инженеру не сообщал ни до, ни после трагедии.
Виноват только анестезиолог?
Напомним, отец Юлии Кубаревой высказывал мнение, что в смерти его дочери виновны все, кто участвовал в операции, и все руководство медицинского центра. На сегодняшний день в качестве обвиняемых выступают лишь три человека и лишь один из них признал свою вину. Изменится ли ситуация в ходе дальнейшего судебного разбирательства, покажут следующие дни слушания.
