Когда Алина поступала в университет, у нее не было понимания, чем заниматься в жизни. Было желание рисковать, помноженное на амбиции.
Алина рассказала нам историю о том, как на третьем курсе она бросила все ради поездки в Америку со своим молодым человеком и о том, как больно иногда разбиваются иллюзии о счастливой жизни.
– Когда я училась в старших классах школы, для меня не стоял вопрос осознанного выбора, чем заниматься дальше.
Мой парень тогда уехал в Соединенные Штаты по программе Work&Travel. Меня впечатлила его смелость и я жалела, что не могу уехать вместе с ним. Мы поддерживали связь все время, и с каждым разговором я все больше восхищалась его историями.
Через два года он вернулся, чтобы окончить учебу в университете. Я увидела его и подумала: «Вау! Это совсем другой человек: он знает, чего хочет и все делает обдуманно». Я тоже захотела стать такой. Так зародилась моя идея о поездке в Америку.
Поступив на первый курс, я решила, что я уже взрослая, сильная и смелая. Я подала заявку на визу по Work&Travel на первом курсе, но получила одобрение только на третьем. Сейчас я думаю, оно и к лучшему. Оглядываясь на прошлый опыт я понимаю, что не выдержала бы эту поездку в восемнадцать лет.
Получив визу, я начала готовиться к вылету. Я настраивала себя на то, что уеду надолго. С горящими глазами мы с парнем решили: поедем вместе, останемся жить там, создадим семью и будем жить счастливо.
Конечно, меня терзали страхи и сомнения. Я понимала, что оставляю здесь семью, и поддержки в случае чего ждать будет неоткуда. Но игра стоила свеч. Разве что дворовые собаки не обсуждали вопрос иммиграции. Я надеялась, что мне повезет: не зря же об этом так много разговоров.
Так вышло, что наши родители познакомились друг с другом, когда провожали нас в аэропорт. Они устроили что-то вроде смотрин “С кем мы отправляем ребенка в неизвестность”. Все прошло сумбурно. Последнее, что я видела перед посадкой – это мамины глаза, полные слез, и ее лицо, будто она меня хоронит.
Первое впечатление от Америки было совершенно не таким, каким его рисовало мое воображение. В стране с прославленной экономикой люди с деньгами жили так, будто они бедные.
Мы жили в районе для богатых, где у всех стояли пластиковые заборы. Многие дома были похожи на бараки. По улицам ходили люди, которым было все равно, как они выглядят, а выглядели они практически как бездомные.
Мы заселились в бюджетную квартиру в маленьком городке Линвуд (штат Вашингтон). Аренда квартиры обходилась нам в 1 200$ в месяц.
Несмотря на то, что я ехала при поддержке Work&Travel, нужно было доплатить около 500$, чтобы получить от них помощь в поиске работы. Я решила сама поискать работу.
Я перелопатила уйму вакансий через местные сайты. Через две недели поисков устроиться на работу казалось нереальным: даже уборщику обязательно иметь свою машину.
“В Америке без машины никуда”, – я слышала об этом раньше, но недооценивала масштаб ситуации.
Мне пришлось купить велосипед, чтобы спокойно добираться куда нужно, потому что ездить общественным транспортом мне казалось небезопасным. На автобусах передвигались в основном малоимущие и те, кто сидит на пособии.
В основном это были иммигранты из Латинской Америки. Мне они казались дикарями, я побаивалась находиться рядом с ними.
Ходить по улицам было страшно: они были грязные и пустынные. Все вокруг передвигаются на машинах, даже если путь от дома до магазина составляет 300 метров.
Улица в городке – это узкий тротуар между забором частных домов и автомагистралью. Первое время я гуляла пешком, но встречала на улицах только бездомных.
Пару раз люди останавливались на машине, чтобы спросить, все ли у меня в порядке.
Мой парень поговорил с начальством на своей работе, и меня пригласили на собеседование. Я слышала, что в Америке самая лучшая рекомендация – когда за работника замолвят словечко. Так оно и вышло.
Меня взяли помощницей на кухню в итальянский ресторан. Я работала усерднее всех и получала больше всех замечаний. Моей начальницей была сицилийка с очень сложным характером.
Обычно ее характер проявлялся через злобу, которую она необоснованно вымещала на подчиненных. Эта работа стала местом, где я впервые испытала культурный шок.
В Америке я чувствовала себя дешевой рабочей силой. Несмотря на то, что я была в стране иммигрантов, ко мне относились с недоверием через призму вежливости.
Мне платили минимальную зарплату штата. Я работала официально, а это значит, что из каждых оговоренных на собеседовании 9$ в час взимался налог по 2$. В месяц налогами вычиталась немалая сумма.
Оказалось, что выжить на минимальную зарплату нереально. Уже через неделю я нашла вторую работу – продавцом в мини-магазин, в котором можно купить и мясо на развес, и набор мочалок. И сэндвич с кофе там тоже сделают.
Это забавно: в Америке любят услуги 100 в 1. Ты приходишь стричься в парикмахерскую, а уходишь домой с мешком продуктов.
Работа продавцом была нелегальной, и в этом были плюсы. Я могла подстроить под себя график, брать больше часов и получать больше денег, чем на официальной. Но имея две работы, я перестала справляться с разницей в менталитете.
Моим начальником в магазине был американец лет сорока с кризисом среднего возраста. Он разводился с женой и уделял мне излишние знаки внимания. Все свободное время он проводил на работе, раз за разом расспрашивая меня о моей родине.
Проблема в том, что в Америке принято поддерживать такие разговоры. Это называется “Small talking” – пустая беседа о буднях.
Начальник любил отпускать нелепые шутки. Однажды он решил, что название “Минск” очень смешное. Он смеялся до тех пор, пока я не выдавила вежливую улыбку, сказав: ”Ха-ха, да, наверное”.
Мое лицо не смогло скрыть неприязнь. Он заметил это, и запрыгал вокруг меня в бешенстве, выкрикивая: “Ты что, считаешь меня идиотом?”. А я не смогла ему ответить “Да, считаю!”, потому что мне нужны были эти 10 долларов в час.
Жизнь превратилась в рутину. Включился режим нон-стоп: работа, дом, сон, вторая работа. На работе я была прилежной и вежливой, раз за разом отвечая “Все хорошо” на вопрос каждого покупателя “How are you?”
Пару раз я даже уходила поплакать в каморку, а потом возвращалась за прилавок и натягивала добродушную американскую улыбку.
Спустя две недели мы с парнем расстались. Быт и постоянное нахождение в стрессе привели к тому, что мы возненавидели друг друга. Обрушились все иллюзии относительно друг друга. Надев розовые очки под названием “Ух, теперь заживем!”, мы были совершенно не готовы к реальной жизни.
Я осталась один на один со своей мечтой завести семью и счастливо жить в Америке. Моими спутниками стали две моих работы, счета за квартиру и общение с семьей по скайпу. Я совершенно не понимала, что делать дальше.
Шло время, ничего не менялось. Я начала понимать, что еще очень долго я не смогу здесь реализоваться, если не сказать никогда.
Все время я тратила на то, чтобы просто выжить. Я не понимала, как мыслят другие иммигранты, когда остаются в таком ритме жизни, просто потому что: “Ну, это же Америка”.
Было решено: я затяну потуже пояс, протяну здесь еще полгода, скоплю денег и вернусь обратно. В моей голове нарисовались новые цели.
Чемоданы в обратную дорогу собрались буквально за час. Держа в руках билет на самолет, я наконец-то выдохнула: выживать больше не нужно.
За день перед отъездом я решила обналичить зарплатную карту. На ней было около 1 500$. И в банке мне сказали: мы можем выдать вам сумму не более 300$. “С какой стати?!”, – я была ошарашена. “У вас нет кредитной истории, поэтому банк не может позволить вам снять такую крупную сумму”.
В этом был спрятан механизм, который так любим американцами. Они заводят счет в банке и берут кредит, к примеру, в 700$.
В течение месяца они пользуются этими деньгами, а к следующему месяцу возвращают эту сумму. И чем больше кредитов ты берешь и возвращаешь в срок, тем большие суммы банк готов тебе выдать.
Это “крысиные бега”, на которые все подсажены. Если ты живешь без кредитов, банк будет относиться к тебе очень недоверчиво.
После долгих переговоров с менеджером и объяснений, что я возвращаюсь на родину, где не смогу пользоваться услугами банка, сотрудники согласились выдать мне нужную сумму. Но понервничала я тогда знатно.
Вернувшись в Минск, я начала работать в рекламной сфере и поняла, что мне нравится этим заниматься. Я стала более целеустремленной и стала меньше болтать о своих планах.
Я нисколько не жалею о таком опыте: благодаря жизни в Америке я стала взрослой вчетверо быстрее, чем в домашних тепличных условиях. Америка стала для меня разрушительницей подростковых мечтаний и сделала меня сильнее.
Я бы повторила опыт переезда, но уже имея четкое понимание, ради чего я это делаю.
Анна Чигрина
Фото: из личного архива героини
