Лукашенко и Назарбаев не поддержали Путина в украинском вопросе
Владимир Путин не получил от партнеров по таможенной тройке поддержки своей политики на украинском направлении. Это стало ясно после экстренного саммита 5 марта в Ново-Огареве.
Формально лидеры России, Беларуси и Казахстана обсуждали договор о Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС), но, конечно, в воздухе висел украинский вопрос.
Кремль в изоляции
Это заседание Высшего Евразийского экономического совета на уровне глав государств прошло на шесть дней раньше планового срока, причем накануне Нурсултан Назарбаев не скрывал, что это его инициатива, поскольку «обстановка на Украине непосредственно затрагивает взаимоотношения стран в рамках СНГ и косвенно касается государств Таможенного союза».
Если же без дипломатии, то, как убеждены многие наблюдатели, поведение Москвы в Крыму, закамуфлированное под защиту русскоязычных, абсолютно не понравилось лидеру Казахстана, где целые области — преимущественно русскоязычные.
У Беларуси, отмечают аналитики, также нет ни одного резона портить отношения с Украиной в угоду великодержавным амбициям Кремля.
«Главным итогом этой встречи стало то, что на ней не прозвучало», — заявил в комментарии политический аналитик Юрий Дракохруст. Он уверен: в ситуации конфликта с Украиной, когда Кремль оказался практически в изоляции, ему критически важно было получить поддержку союзников. Но этого не получилось.
Если бы казахстанский и белорусский руководители сказали в ободряющем духе хоть пару слов, то их позиция была бы броско отражена в российских сообщениях по итогам саммита. Однако, судя по всему, Москва не получила даже косвенной поддержки, говорит аналитик. «И это — серьезное поражение Путина», — заключает Дракохруст.
«Обвяжем ЕЭП ленточкой с бантиком»
Дискуссию же вокруг ЕАЭС Юрий Дракохруст называет «обычными терками, которые были и на прежних саммитах». Причем если раньше стороны реагировали на доводы друг друга, то нынешнее общение, по крайней мере, в официальной интерпретации, больше напоминает, по выражению аналитика, «диалог глухих».
Действительно, Путин вроде как попытался сделать запевку на украинскую тему («Экстраординарная ситуация, сложившаяся на Украине, вызывает серьезное беспокойство… Возможны негативные последствия и для рынка Таможенного союза»), но партнеры или не подхватили пас, или наговорили такого, что нельзя было давать в отчете на публику.
С другой стороны, как ни взывал Александр Лукашенко к необходимости убрать все изъятия, касающиеся товаров (читай: русские, ну снимите же, наконец, свои пошлины на экспорт нефтепродуктов!), российский коллега, судя по отчетам, отделался холодной фразой: мол, следует зафиксировать конкретные обязательства по устранению изъятий и ограничений, сохраняющихся в Таможенном союзе и ЕЭП (читай: а пожертвуйте-ка хоть чем-то и вы!).
И это выглядит даже регрессом, потому что на предыдущих саммитах Путин более четко артикулировал, что готов пойти на жертвы, в частности, отменить экспортные нефтепошлины, что особенно важно для пополнения белорусского бюджета (цена вопроса — от трех до четырех миллиардов долларов в год).
В то же время российский президент настаивает, что ЕАЭС необходимо наделить широким набором полномочий в сфере экономического регулирования. Но казахстанский и особенно белорусский руководители в этом вопросе более чем осторожны. Авторитарные политики хотят быть и полновластными хозяевами своих экономик, делегирование же ряда функций на наднациональный уровень может их в этом плане серьезно стеснить.
Показательно и то, что Лукашенко попенял: мол, появились подходы, когда отмену изъятий по товарам начали увязывать с отменой изъятий по услугам, капиталу и рабочей силе. «Свобода движения товаров должна стать примером для решения задачи по реализации остальных трех свобод», — изящно выразился белорусский президент.
Расшифровать птичий язык можно так: белорусская сторона спешит застолбить в соглашении о ЕАЭС выгодные для себя позиции и, напротив, хочет отодвинуть фиксацию не очень выгодных. Потому что свобода движения товаров — это доступ на российский рынок и энергоресурсы по выгодным ценам. А вот свобода капиталов чревата тем, что российские толстосумы скупят не очень большую и не очень богатую Беларусь в два счета.
В целом же работу над функциональной частью договора о ЕАЭС (то есть той частью, где не декларации, а конкретика) Лукашенко де-факто оценил как топтание на месте. Мол, «несмотря на активизацию работы, готовность проекта оценивается все теми же 70-80%, о которых речь шла на предыдущей встрече. Сближения по наиболее чувствительным позициям для каждой из сторон практически не произошло».
При этом белорусский руководитель — за то, чтобы подписать интеграционную бумагу в срок. Он предложил принимать пункты проекта договора консенсусом: «Если же кто-то против — включать в проект договора нормы соглашений ЕЭП в их неизменном состоянии, которые есть на сегодняшний день, чтобы не допустить хода назад».
По мнению Юрия Дракохруста, месседж здесь таков: «Если уж Владимиру Владимировичу так горит, то обернем теперешний ЕЭП красивой материей, обвяжем ленточкой с бантиком — и вручим подарочек к 1 января 2015 года».
Кончатся московские пряники — конец интеграции
Евразийский экономический союз могут запустить в духе советской традиции сдавать объекты с недоделками, отметил в комментарии для Naviny.by минский обозреватель-международник Андрей Федоров.
Намеченные сроки могут быть соблюдены, но если не удастся развязать спорные вопросы, уйти от тех же изъятий, то ЕАЭС «постигнет судьба предыдущих постсоветских интеграционных образований — он не будет работать как надо», считает эксперт.
Федоров обращает внимание на неуступчивость Путина в экономическом плане. Казалось бы, сейчас, напротив, самое время умаслить партнеров. Что мешает?
«Не исключаю, что экономические проблемы», — говорит аналитик. Он напоминает, что вторжение в Крым еще ниже опустило рубль, вызвало обвал на фондовых рынках, отток капитала, «а теперь еще, возможно, придется брать на себя дотационный Крым, курортный сезон в котором, скорее всего, уже сорван».
Аналитики и раньше говорили, что на проекте Евразийского союза Москва может надорваться. Ведь он притягателен ровно в той степени, в какой Россия готова проплачивать партнерам участие в интеграции. Ресурсы Кремля и так истощались, призрак же новой крымской войны и вовсе грозит послать российскую экономику в нокдаун.
А когда у России кончатся пряники, всю ее постсоветскую интеграцию, и так анемичную, ожидает полный ступор.
